Конон
Пименович
Белков
Министр юстиции Чувашской АССР и создатель уникального фотоархива
Как выглядели Чебоксары до строительства ГЭС, можно узнать благодаря снимкам Конона Пименовича Белкова. В свободное от работы время министр юстиции Чувашской АССР (1971−1978 гг.) вел хронику жизни не только своей семьи, но и безвозвратно ушедшей эпохи.
Поэт из Ковалей
Родился Конон Пименович Белков 26 февраля 1924 года в селе Ковали Урмарского района.
Крещен в честь святого Конона Огородника. Однако, несмотря на свое имя, младший из пяти сыновей столяра-плотника к огородам заимел отвращение.
Его привлекали книги, участие в школьных спектаклях, концерты художественной самодеятельности.
Мальчик постоянно искал применение отцовским столярным инструментам: то обивал жестью палочки — получались коньки, то гнул колеса — собирал из дерева велосипед.
Однажды отлил из свинца буквы для самодельной печатной машинки, чтобы публиковать свои стихи. Конон был редактором литературно-критического журнала в сельской школе.
Крещен в честь святого Конона Огородника. Однако, несмотря на свое имя, младший из пяти сыновей столяра-плотника к огородам заимел отвращение.
Его привлекали книги, участие в школьных спектаклях, концерты художественной самодеятельности.
Мальчик постоянно искал применение отцовским столярным инструментам: то обивал жестью палочки — получались коньки, то гнул колеса — собирал из дерева велосипед.
Однажды отлил из свинца буквы для самодельной печатной машинки, чтобы публиковать свои стихи. Конон был редактором литературно-критического журнала в сельской школе.
Класс ковалинской СОШ. Конон — второй справа в заднем ряду.
Ковали подарили Чувашии немало выдающихся сыновей и дочерей — художников, поэтов, врачей, политиков и героев соцтруда.
Многие из них вспоминают красивую кирпичную школу, построенную в начале ХХ века пленными немцами и австрийцами, непривычно отделанную мрамором — она сильно отличалась от обычных сельских построек. Учился в этой красивой школе и Конон.
Он вел дневник, невольно сохраняя для потомков крупицы жизни того времени. Но недолго продолжалась поэтическая радость юности. Грянула Великая Отечественная война.
« 21 июня. В этом году впервые ходил на пруд купаться. Сходил дважды».
«22 июня. …Германия напала на СССР… Новость разнеслась молнией. Люди по всей улице стоят кучками».
«23 июня. Сегодня же пятеро из Ковалей ушли, ясно — на фронт».
Многие из них вспоминают красивую кирпичную школу, построенную в начале ХХ века пленными немцами и австрийцами, непривычно отделанную мрамором — она сильно отличалась от обычных сельских построек. Учился в этой красивой школе и Конон.
Он вел дневник, невольно сохраняя для потомков крупицы жизни того времени. Но недолго продолжалась поэтическая радость юности. Грянула Великая Отечественная война.
« 21 июня. В этом году впервые ходил на пруд купаться. Сходил дважды».
«22 июня. …Германия напала на СССР… Новость разнеслась молнией. Люди по всей улице стоят кучками».
«23 июня. Сегодня же пятеро из Ковалей ушли, ясно — на фронт».
Дневник Конона Белкова, 1940–1941 гг.
Война
Братьев, Илью и Валерьяна, забрали 29-го. Ермолай, лейтенант-танкист, в это время уже был в армии.
«06 июля. Думал подавать в пединститут, родители сказали, что не потянут… Эх! Деньги-деньги… Пропала моя физика, может навсегда…»
«06 июля. Думал подавать в пединститут, родители сказали, что не потянут… Эх! Деньги-деньги… Пропала моя физика, может навсегда…»
Вместо института — сельхозработы, заготовка дров и провизии для фронта. Всю зиму 42-го, когда морозы стояли под -40, всем миром рыли противотанковые рвы. Боялись, что враг сможет прорваться до Чувашии: вражеские самолёты бомбили Чебоксары.
В марте забрали последнего оставшегося брата — Вениамина, в августе призвали и самого, в первое Московское пулеметное училище. Скрепя сердце родители отпустили последнего сына. Лейтенантов получить курсанты не успели: в декабре отправили в первый в бой. Попал Конон сперва на Центральный, затем на Юго-Западный фронт. В марте 1943 — контузия, госпиталь. Постановили: инвалид, отправили домой.
Ранение в 1944 году вынудило Конона поступать в Казанский юридический институт: туда было проще добираться, чем до Чебоксар, — рядом находилась железная дорога. К тому же пединститута в столице республики не было: эвакуировали в Марпосад.
В марте забрали последнего оставшегося брата — Вениамина, в августе призвали и самого, в первое Московское пулеметное училище. Скрепя сердце родители отпустили последнего сына. Лейтенантов получить курсанты не успели: в декабре отправили в первый в бой. Попал Конон сперва на Центральный, затем на Юго-Западный фронт. В марте 1943 — контузия, госпиталь. Постановили: инвалид, отправили домой.
Ранение в 1944 году вынудило Конона поступать в Казанский юридический институт: туда было проще добираться, чем до Чебоксар, — рядом находилась железная дорога. К тому же пединститута в столице республики не было: эвакуировали в Марпосад.
Взял в жены юную учительницу математики и односельчанку, Лидию Владимировну Перову: «Чтоб картошку мне возила». И она возила: на крыше вагона. И сына родила, в 45-м. А через пять лет — второго.
«Кем угодно, только не юристом»
В 1948 году свежеиспеченный юрист попал в Кугеси. Время было голодное, а законы суровые, приходилось задерживаться и иногда даже ночевать на рабочем столе. Потом Конон Пименович скажет сыновьям, стоящим перед выбором профессии: «Становитесь кем угодно — только не судьей: неблагодарная это работа». Кстати, изменять любви к литературе юрист Белков не стал. Старшего сына назвали Бернардо, он выбрал себе военное дело, младшего — Альбертом, он окончил Ленинградский театральный институт.
В 1951 году семья переезжает в Чебоксары — Конон Белков начинает работать в Верховном суде, получает назначение замминистра юстиции, а в 1971 становится министром юстиции Чувашской АССР.
Отцу была положена «Волга», — вспоминает младший сын Альберт. — Но он ходил на работу пешком.
Для поездок на малую родину машина выписывалась через кассу. За купленный с трудом восстановленный после аварии, списанный «Москвич» Белков чуть не лишился партбилета после фельетона Виссариона Веникова в «Советской Чувашии».
В 1951 году семья переезжает в Чебоксары — Конон Белков начинает работать в Верховном суде, получает назначение замминистра юстиции, а в 1971 становится министром юстиции Чувашской АССР.
Отцу была положена «Волга», — вспоминает младший сын Альберт. — Но он ходил на работу пешком.
Для поездок на малую родину машина выписывалась через кассу. За купленный с трудом восстановленный после аварии, списанный «Москвич» Белков чуть не лишился партбилета после фельетона Виссариона Веникова в «Советской Чувашии».
Любил Конон Пименович и пошутить. Это видно даже на его портретных фотографиях.
«Кем угодно, только не юристом»
Кто сейчас вспомнит дела, что разбирались тогда в чувашском суде и занимали умы его служителей? А вот снимки и кинохроники…
С переездом в Чебоксары в полной мере проявилась у судьи Белкова страсть — фото и видеосъемка. С одной стороны, это был типичный политработник — дома на стенах не было ни одной фотографии, висели только купленные в Книготорге картинки, как у всех: русская природа. Всю кладовку занимали обязательные собрания классиков марксизма и многочисленные подписные издания русских и зарубежных писателей, любимые поэты — Есенин и Маяковский. Только книги по фотоделу выдавали его увлечения. Но далеко не каждый знал, что где-то в шкафу, среди большого количества бобин, лежит кинопленка, где член Верховного суда декламирует «Стихи о советском паспорте» любимого поэта — Маяковского.
Война и профессия наложили свой отпечаток: Конону Пименовичу было трудно общаться с людьми. Мир в объективе уносил его туда, где можно было просто наблюдать за течением жизни. Его героями становилось все, что окружает: город, люди, командировки, семейные застолья. Если хорошенько разобрать архив, то откроются хроники из жизни не только Чувашии, но и Ашхабада, Крыма, Черноморского побережья.
С переездом в Чебоксары в полной мере проявилась у судьи Белкова страсть — фото и видеосъемка. С одной стороны, это был типичный политработник — дома на стенах не было ни одной фотографии, висели только купленные в Книготорге картинки, как у всех: русская природа. Всю кладовку занимали обязательные собрания классиков марксизма и многочисленные подписные издания русских и зарубежных писателей, любимые поэты — Есенин и Маяковский. Только книги по фотоделу выдавали его увлечения. Но далеко не каждый знал, что где-то в шкафу, среди большого количества бобин, лежит кинопленка, где член Верховного суда декламирует «Стихи о советском паспорте» любимого поэта — Маяковского.
Война и профессия наложили свой отпечаток: Конону Пименовичу было трудно общаться с людьми. Мир в объективе уносил его туда, где можно было просто наблюдать за течением жизни. Его героями становилось все, что окружает: город, люди, командировки, семейные застолья. Если хорошенько разобрать архив, то откроются хроники из жизни не только Чувашии, но и Ашхабада, Крыма, Черноморского побережья.
Камера Спорт-3
Конон Белков любил путешествовать и никогда не ездил один: с собой всегда была любимая камера. Их было несколько: Спорт-3, Аврора, Красногорск с трансфокатором… Много было радости, когда младший сын привез заказанный немецкий Pentaflex из Ленинграда. Самый первый свой фотоаппарат, «Турист», Конон получил от брата Ермолая посылкой из Волынска в марте 1941 года. Потом был «Любитель-2», «ФЭД», «Зоркий»…
Остановись, мгновение
Он мог уходить из дома с камерой и часами гулять по городу, фиксируя размеренную жизнь своего времени. Вот автобус выворачивает с будущей улицы космонавта Николаева, а перед ним — поля, нет еще сквера Чапаева и даже продолжения проспекта Ленина, не то что Новоюжного района. Сегодняшним жителям трудно даже представить такое без фотосвидетельств. Вот они, утраченные старинные Чебоксары, которые жили, дышали, и не догадывались о том, что их ждет. А Конон Пименович будто предчувствовал. Во многом благодаря таким восторженным любителям остались уникальные хроники жизни старого города.
Часто кадр определяло и место жительства семьи. Жили в доме на улице Карла Маркса, окнами на Сельхозинститут, с видом на фонтан «Одуванчик», находившийся на том месте, где сейчас стоит часовня — получилась уникальная хроника жизни тогдашней Кузнечной и прочих деревенских улиц за Кайбулкой. Представляете ли вы Ленина без головы на площади Республики? Конон Белков задокументировал моменты установки и открытия памятника.
И все-таки больше он любил кино. Постоянно устраивал домашние кинопросмотры, даже прорубил из кухни в зал окошко, чтобы стрекот проектора не мешал зрителям. «Надо пить в меру, как говорил Неру», — шутил он и устраивал из застолья очередной киносеанс. Искал сюжеты, заснял — то ли шутки ради, то ли для потомков, уникальное кино, где за одним столом собрались сразу три министра юстиции Чувашской АССР. Им наверняка было что вспомнить, о чем поговорить.
В мае 1980 года Конона Пименовича не стало. В бане прихватило сердце. Парился он нещадно. И жил взахлеб. Была такая особенность у людей, переживших войну — они не хотели себя беречь. А любимый город он сберег — на фото.
В мае 1980 года Конона Пименовича не стало. В бане прихватило сердце. Парился он нещадно. И жил взахлеб. Была такая особенность у людей, переживших войну — они не хотели себя беречь. А любимый город он сберег — на фото.
Огромный киноархив Конона Пименовича Белкова требует немедленной оцифровки на профессиональном оборудовании. Кто знает, какие открытия нас ждут, если хорошенько в нем покопаться.
Конон Белков